Может быть, я - твое зеркало, пьяный сапожник?
Что мы с тобой отираем чужие пороги?
Что мы с тобою крадемся дворами так поздно?
Что нас с тобой прижимает к домам от дороги?
Слушает Родина старые песни о главном,
Что ж, запоем-ка и мы, обратившись на небо,
Вот она, горькая, снег и газетка на лавке.
Помнишь, сапожник, народную песню о снеге?
See tne snow come down,
See tne snow come down,
See tne snow come down,
See tne snow.

Площадь пестра от опасных ментов и бандитов
И от таких же, как я, дураков неопасных.
В честь Октября умирают цветы на гранитах.
Как до утра они пахнут, легко и напрасно!
Может быть, дело в единственном нашем стакане,
Может быть, мы в ацетоновом пьяном блаженстве
Нюхали эти цветы, дураки дураками,
Впрочем, легки, ровно снег, и чисты, как младенцы.

Что нас с тобой обернуло обратно к дороге?
К этим последним цветам и последним прохожим?
Кто после нас утирает чужие пороги?
Может быть, мы - его зеркало, пьяный сапожник?
Что ж мы летим, как снежинки, в стекло лобовое?
Что ж нас не носит земля на себе осторожно?
Нет уже времени, что ж это, право, такое?
Есть еще сердце, допой же мне, пьяный сапожник:
See tne snow come down,
See tne snow come down,
See tne snow come down,
See tne snow.