Волна тянулась, тянулась добраться до суши,
погладить песчаную прядь.
А мы сидели, лечили усталые души
опять, и опять, и опять.

Письмо на север ушло соколиною почтой –
в заплаканный иллюзион,
а я был приговорён и помилован ночью
и снова был приговорён.

И в окружающих странах мои дипломаты
утратили иммунитет,
и купидоны событий несли неустанно
не то, не туда и не тем.

Планеты плавали по купоросу Вселенной
и медленно таяли в нём,
а мы купали собаку в луне переменной
и счастливы были втроём.

    Калифорнийское лето,
    тысячелетие третье
    медленно тронулось.
    Мы не купили билета,
    и, как купались,
    остались на берегу, смеясь,
    никого не боясь.

Волна со дна подмигнула восторженным дурам,
да так и осталась лежать
на пляже, мальчиков юных маня маникюром
опять, и опять, и опять.

А чтоб они не кивали на признаки пола
и не говорили: "Я бог",
она любовно сжимает им тёплое горло
и учит бороться за вдох...

    Калифорнийское лето.
    Тысячелетие третье медленно тронулось.
    Мы не купили билета,
    и, как купались, остались на берегу, смеясь,
    никого не боясь.

2002