Я помню всё – я юным был и диким.
Я помню лед, и полдень обнаженный...
На панцирях – играющие блики,
И взгляд отца – слезами обожженный.

Наш строй – живое мясо крестоносцы
Железным клином повалили навзничь...
Мы гибли, сбившись в кучу, словно овцы,
С проклятьями, и с криком "Ярославич!"

Я помню, как в глазах плясало пламя,
Как от ударов гнулись наши латы...
Отца, в обнимку с кнехтом между льдами,
И лязг дружин, рванувших из засады.

И стонущее месиво, и Солнца
Печальный диск, от крови темно–красный...
И горькую усмешку крестоносца,
Меня не зарубившего напрасно.

Я помню тяжесть славного похода,
И горечь слез, в стенании пролитых...
Я помню всех почивших в чудских водах,
Но лучше помню лица мной убитых...