Ты плачешь? Помнишь, как во мгле
Ты нес оленю соль и хлеб?
Олень был стар и умирал,
А ты еще был слишком мал,
И потому услышать смог
Речь пращуров своих.
Он умирал. Гремучий бег
Прервался. Опускался снег
На умирающий висок
И на глаза твои.

Пронзая темени стога,
Ветвились вербою рога.
О чем же говорил тебе
Твой пращур верборогий?
Из крови в кровь, из плоти в плоть
Переливал слова Господь.
Ты ощутил в своей судьбе
Олений путь-дорогу:

Погони, травли, вой волков,
И боль, и щелканье клыков,
собачий лай, затворов лязг,
И слезы ужаса из глаз,
И холод звезд в спине тугой,
И пляску солнц в глазах.
На смену кругу - новый круг,
Как стук копыт, как ветра звук,
Мольба как хрип, как стон глухой,
И вечный, вечный страх.

Пронзая времени стога,
Ветвились вербою рога.
Ты видел, как в его рассказ
Втекали смерти тени.
На смену кругу - новый круг,
Как стук копыт, как ветра звук.
И ты глядишь, глядишь подчас
Затравленным оленем.