Сказал себе я: брось писать,-
	Но руки сами просятся.
	Ох, мама моя родная, друзья любимые!
	Лежу в палате - косятся,
	Не сплю: боюсь - набросятся,-
	Ведь рядом - психи тихие, неизлечимые.

	Бывают психи разные -
	Не буйные, но грязные,-
	Их лечат, морят голодом, их санитары бьют.
	И вот что удивительно:
	Все ходят без смирительных
	И то, что мне приносится, все психи эти жрут.

	Куда там Достоевскому
	С "Записками" известными,-
	Увидел бы, покойничек, как бьют об двери лбы!
	И рассказать бы Гоголю
	Про нашу жизнь убогую,-
	Ей-богу, этот Гоголь бы нам не поверил бы.

	Вот это мука,- плюй на них! -
	Они же ведь, суки, буйные:
	Все норовят меня лизнуть,- ей-богу, нету сил!
	Вчера в палате номер семь
	Один свихнулся насовсем -
	Кричал: "Даешь Америку!" и санитаров бил.

	Я не желаю славы, и
	Пока я в полном здравии -
	Рассудок не померк еще, - и это впереди,-
	Вот главврачиха - женщина -
	Пусть тихо, но помешана,-
	Я говорю: "Сойду с ума!"- она мне: "Подожди!"

	Я жду, но чувствую - уже
	Хожу по лезвию ноже:
	Забыл алфавит, падежей припомнил только два...
	И я прошу моих друзья,
	Чтоб кто бы их бы ни был я,
	Забрать его, ему, меня	отсюдова!


	зима 1965-1966