Сбивают из досок столы во дворе,
		Пока не накрыли - стучат в домино.
		Дни в мае длиннее ночей в декабре,
		Но тянется время - и все решено.
	Вот уже довоенные лампы горят вполнакала -
	И из окон на пленных глазела Москва свысока...
	А где-то солдат еще в сердце осколком толкало,
	А где-то разведчикам надо добыть "языка".
	Вот уже обновляют знамена. И строят в колонны.
	И булыжник на площади чист, как паркет на полу.
	А все же на Запад идут и идут эшелоны.
	И над похоронкой заходятся бабы в тылу.
		Не выпито всласть родниковой воды,
		Не куплено впрок обручальных колец -
		Все смыло потоком народной беды,
		Которой приходит конец наконец.
	Вот со стекол содрали кресты из полосок бумаги.
	Вот и шторы - долой! Затемненье уже ни к чему.
	А где-нибудь спирт раздают перед боем из фляги,
	Он все выгоняет - и холод, и страх, и чуму.
	Вот от копоти свечек уже очищают иконы.
	И душа и уста - и молитву творят, и стихи.
	Но с красным крестом все идут и идут эшелоны,
	Хотя и потери по сводкам не так велики.
		Уже зацветают повсюду сады.
		И землю прогрело, и воду во рвах.
		И скоро награда за ратны труды -
		Подушка из свежей травы в головах.
	Уже не маячат над городом аэростаты.
	Замолкли сирены, готовясь победу трубить.
	А ротные все-таки выйти успеют в комбаты,
	Которых пока еще запросто могут убить.
	Вот уже зазвучали трофейные аккордеоны,
	Вот и клятвы слышны жить в согласье, любви,
							без долгов,
	А все же на Запад идут и идут эшелоны,
	А нам показалось, совсем не осталось врагов.


	1977