Пой, шарманка, ушам нелюбимым - нерифмованный воздух притих, 
освещен резедой и жасмином европейских садов городских, 

подпевай же, артист неречистый со зверьком на железной цепи, 
предсказуемой музыке чистой, прогони ее или стерпи, 

что ты щуришься, как заведенный, что ты слышишь за гранью земной, 
в голосистой вселенной бездонной и короткой, как дождь проливной? 

Еле слышно скрипят кривошипы, шестеренки и храповики, 
шелестят елисейские липы, нелетучие ноты легки, 

но шарманщику и обезьяне с черной флейтою наперевес 
до отчаянья страшно зиянье в стреловидных провалах небес, 

и сужается шум карнавала, чтобы речь, догорая дотла, 
непослушного короновала и покорного в небо вела.