На кораблике по Москве-реке,
       по маршруту забытому детскому,
       с пирожком в кульке, с портвешком в руке,
       вниз от Киевского к Павелецкому...

   Москва моя, любовь моя, души моей столица!
   Бродить зевакой по Москве - броди себе, зевай.
   Бродить весь день, бродить всю ночь, к утру опохмелиться
   и сесть с похмелья у метро в потрёпанный трамвай.

   Бежит трамвайчик "Аннушка", торопится, трудяга,
   бежит от Яузских Ворот на Чистые Пруды.
   А я, сойдя на Яузе, не сделаю ни шага
   без той, за три копейки, газированной воды.

   Напьюсь я газировочки с малиновым сиропом,
   махну рукой кораблику с флажочком над кормой
   и дальше с пересадками, "галопом по Европам",
   махну к себе на Дмитровку, на Дмитровку - домой.

       На кораблике по Москве-реке,
       по маршруту забытому детскому,
       с пирожком в кульке, да с портвешком в руке,
       да вниз от Киевского к Павелецкому...

   Она была - она сплыла, души моей столица.
   Учусь ходить, как маленький: шажок, еще шажок...
   А что мне снится по ночам?  А что мне может сниться?
   Москва-река, портвейн "Кавказ" и тёплый пирожок.

   И дочкам много проще по-английски, чем по-русски.
   И в речи то и дело перевод наоборот.
   Однако безусловно, что касается закуски,
   я делаю не сэндвич, а московский бутерброд.

   И часто по ночам, когда закрыты плотно шторы,
   и я, борясь с бессонницей, тихонечко лежу,
   я вижу полуявь, а может, полусон, в которых
   плыву я на кораблике и пью для куражу.
    
       На кораблике по Москве-реке,
       по маршруту забытому детскому,
       с пирожком в кульке, с портвешком в руке,
       да вниз от Киевского к Павелецкому...

   1997