На глазастом египтаре
пролетали, пролетали
над морями-пирогами
снова в лето из зимы.
Там кудрявый ходит жипшн,
там в платочке каждый женщн
и липучий магазинщик
знает «здравствуй, как диля».

Там в пустыне очень пусто,
но торгуют что-то-колой.
А в музее очень тесно
и таится террорист. 
Там верблюдик ходит бледный,
пылесосом чистят море
и такой хороший ныркинг,
как я раньше не видал.

Мы ныряли в эту воду,
мы видали эти виды,
бабы-рыбочки под нами
пролетали не спеша,
хирургические рыбы
и другой подобный сервис,
и, в сеченье треугольный,
кучеглазый пузовок.

А на каждом, каждом камне
разновидные кораллы,
а под каждым, каждым камнем
черно-страшная трава.
Мы познали сто кастрюлек,
мисок, плошек и подносов,
звездоватого отеля
нефиговый механизм.

Нас вкартушили в ероглиф,
нам всучили бранзулетку,
много мелкого бакшиша
с нас слупили просто так.
Но как дружно мы вздохнули
выходя из египтара
на морозный Шереметьев
под названием «Один»!..