И вот замираю в передней 
В Уфе, в Магадане, в Париже 
А вдруг, мой ребеночек средний, 
Вернувшись, тебя не увижу. 
Ничтожнее нет материнства, 
Прерывистей нет постоянства. 
Волшебно твое буратинство, 
Фальшиво мое пуританство. 
Угрюм, как затвор карабинный,
Мой промысел будничный трудный, 
Но весел твой глаз воробьиный, 
Такой антрацитово-круглый. 
Мне нравится, что ты мне родней, 
Хотя не привыкну, что средний, 
По стольким ты признакам крайний, 
Едва не сказала - последний.