О, не держись, подружка, ни за что.
Нет ничего на свете, кроме Бога.
Но и его, печального, и то,
Покуда не отчаешься, не трогай.

И без того в глубоких облаках
Узрят, как ты шатаешься по скверам,
Скучаешь о далеких берегах,
Целуешься с каким-то пионером.

И я целуюсь с кем-то от тоски,
И в темноте, беззвездной и морозной,
Меня шатают злые сквозняки 
По комнатам, как старого матроса.

Не приезжай, сестричка, не держись
За своего товарища и братца.
И у меня теперь такая жизнь,
Где только Бог, и не за что держаться.

И, как цветочек чистый на реке
Во мраке краха, зла и чертовщины.
Вот я качаюсь в пристальном зрачке
Какого-то нетрезвого мужчины,

Следящего за мною из кустов.
Ни благости, ни милости не чаю.
Я ни к какому благу не готов.
А он следит, он молвит: "Как печально,

Когда тебя качает меж осин,
А ты духовный, нежный и невинный,
А ты с утра заходишь в магазин
За водкою, надеждой, анальгином,

А ты потом выходишь из него – 
Без анальгина, с водкой и цветами – 
В том ничего смешного, ничего", - 
Вот так себе он молвит за кустами.

Колю дрова. Любовница в Крыму.
Вчера читал Толстого "Три медведя".
Так хорошо остаться одному.
Не приезжай. С любовью, дядя Федя.
2008-2010