Все корабли большие
           надежны и солидны,
У них штурвалы - солнца,
           борта - глазурь.
А парусник - ну что он? -
           беспечная соринка
У моря-океана в синем глазу.

Все корабли большие
           привычны к работе,
Им чужд пустопорожний,
           нелепый риск.
А парусник -
           он даже зовется "Кропоткин",
Поскольку по натуре
           он - анархист.

Все корабли большие
           живут по расписанью,
Во столько-то стоянка,
           столько-то в пути.
А вот шалун "Кропоткин"
           увлекся, расплясался,
Пообещался к часу, пришел к пяти.

Он пришвартован к стенке - великолепье!
Три голенькие мачты он тянет ввысь.
Мотивчик балалаечный в три коленца,
В три перебора песня, в три пальца свист.

И вдруг в люк - деваха,
           русалкой в прорубь...
Ликующие плечи, лихой пошиб!
Ой, анархист "Кропоткин", да ты -
                               не промах:
Отбил такую кралю
           у тех, больших.

Я низко-низко кланяюсь току, пару,
Мне любо силу в формулы
                     облекать.
Но хорошо, что есть еще в море -
                              парус -
Наивная тряпица - под облака,
Что тихие безумцы стихи кропают
В логичном этом мире, где точность - бог.
Ты иногда бери меня, слышишь, "Кропоткин",
На свой несовременный,
           дощатый борт.