ОФИЦЕРУ ЛЕЙБ-ГВАРДИИ ПРЕОБРАЖЕНСКОГО ПОЛКА
Г-НУ ДОЗМОРОВУ, КОТОРЫЙ ВОТ УЖЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ
СКЕПТИЧЕСКИ ОТНОСИТСЯ К СЛАБОСТЯМ,
СВОЙСТВЕННЫМ РУССКОМУ ЧЕЛОВЕКУ ВООБЩЕ

Ни в пьянстве, ни в любви гусар не знает меру,
   а ты совсем не пьешь, что свыше всяких мер.
...Уже с утра явлюсь к Петрову на квартеру -
   он тоже, как и ты, гвардейский офицер.

Зачем бы не кутить, когда на то есть средства?
   Вся русская гульба - к поэзьи верный путь.
Таков уж возраст наш - ни старость и ни детство,
   чтоб гаркнуть ямщику: "Пошел куда-нибудь!"

А этот и горазд: "Поберегись, зараза!" -
   прохожему орет, и горе не беда.
Ведь в рыло б получил, да не бывать, когда за
   евоною спиной такие господа.

Я ж ямщика, мой друг, подначивать любитель:
   "Зарежешь ли кого за тыщу, сукин сын?"
Залыбится, свинья: "Эх, барин, искуситель..." -
   ан по глазам видать, загубит за алтын.
...Зачем бы не кутить? И ты кути со мною,
   единственная се на свете благодать:
на стол облокотясь, упав в ладонь щекою,
   в трактире, в кабаке лениво созерцать,

как подавальщик наш выслушивает кротко
   все то, что говорит ему мой vis-а-vis:
"Да семги... Да икры... Да это ж разве водка,
   любезный... Да блядей, пожалуй, позови..."

Петрову б все блядей, а мне, когда напьюся,
   подай-ка пистолет, да чтоб побольше крыс
шурашилось в углах. Да весь переблююся.
   Скабрезности прости. С почтеньем. Твой Борис.

1997