А было недавно. А было давно.
А даже могло и не быть.
Как много, на счастье, нам помнить дано,
Как много, на счастье, - забыть.

В тот год окаянный, в той чёрной пыли,
Омытые морем кровей,
Они уходили – не с горстью земли,
А с мудрою речью своей..

И в старый-престарый прабабкин ларец
Был каждый запрятать готов
Не ветошь давно отзвеневших колец,
А строки любимых стихов.

А их увозили – пока – корабли,
А их волокли поезда.
И даже подумать они не могли,
Что это "пока" - навсегда!

И даже представить себе не могли,
Что в майскую ночь наугад
Они, прогулявши по рю Риволи,
Не выйдут потом на Арбат.

И в дым переулков – навстречу судьбе,
И в склон переулков речных,
Чтоб нежно лицо обжигало тебе
Лохмотья черёмух ночных.

Ну, ладно! И пусть – ни двора, ни кола -
И это Париж, не Москва,
Ты в окна гляди, как глядят в зеркала,
И слушай шаги, как слова!

Поклонимся низко сумевшим сберечь,
Ронявшим и здесь невзначай
Простые слова расставаний и встреч:
"О, здравствуй, мой друг!", "О, прощай!".

Вы их сохранили, вы их сберегли,
Вы их пронесли сквозь года...
И снова уходят в туман корабли,
И плачут во тьме поезда.

И в наших вещах не звенит серебро,
И путь наш всё также суров,
Но в сердце у нас благодать и добро
Да строки любимых стихов.

Поклонимся же низко парижской родне,
Немецкой, английской, нью-йорской родне,
И скажем – спасибо, друзья!
Вы русскую речь закалили в огне
В таком нестерпимом и жарком огне,
Что жарче придумать нельзя.

И нам её вместе хранить и беречь,
Лелеять родные слова.
А там где живёт наша русская речь,
Там вечно Россия жива!..
1975