Я когда-то умру - мы ког|да-то всегда уми|раем,-              Am A7 Dm
	Как бы так уга|дать, чтоб не | сам - чтобы в спину но|жом:    Dm Am E7 Am
	Убиенных щадят, отпе|вают и балуют | раем,-                   Am A7 Dm
	Не скажу про жи|вых, а по|койников мы бере|жем.               Dm Am E7 Am

	В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок,
	И ударит душа на ворованных клячах в галоп.
	В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.
	Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

	Прискакали - гляжу - пред очами не райское что-то:
	Неродящий пустырь и сплошное ничто - беспредел.
	И среди ничего возвышались литые ворота,
	И огромный этап - тысяч пять - на коленях сидел.

	Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом,
	Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.
	Седовласый старик слишком долго возился с засовом -
	И кряхтел и ворчал, и не смог отворить - и ушел.

	И измученный люд не издал ни единого стона,
	Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
	Здесь малина, братва,- нас встречают малиновым звоном!
	Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.

	Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?
	Мне - чтоб были друзья, да жена - чтобы пала на гроб,-
	Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок.
	Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

	Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
	Это Петр Святой - он апостол, а я - остолоп.
	Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженных яблок.
	Но сады сторожат - и убит я без промаха в лоб.

	И погнал я коней прочь от мест этих гнилых и зяблых,-
	Кони просят овсу, но и я закусил удила.
	Вдоль обрыва с кнутом по-над | пропастью пазуху | яблок       Am A7 Dm
	Для тебя приве|зу: ты ме|ня и из рая жда|ла!                  Dm Am E7 Am
	Для тебя приве|зу: ты ме|ня и из рая жда|ла!                  Am Dm E7 Am


	1977