Голодной лютою порой
Из чащи в ширь полей
Матерый вывел за собой
Подросших сыновей.
Он озирался на бегу
И, морща нос, рычал,
Когда из стаи на снегу
Кто след не соблюдал.
Его от голода бы спас
Лес зимний одного,
Но десять пар горящих глаз
Глядели на него.
Он стаю, крадучись, привел
К околице села,
И вскинул морду к звездам волк,
Когда сгустилась мгла.
И волчий вой, пурга и страх
Смешались в круговерть,
Собаки стихли в конурах,
Собачью чуя смерть.
Как будто вызов он бросал
Селу: «Иду на «вы»! — 
И ветер в трубах подвывал
Ему, когда он выл.
Волк стае показал ходы
И вновь ушел во мрак,
Оставив во дворах следы
И цепи от собак.
И в бор студеный, неживой
Летел он на рассвет,
И тени серые его
За ним струились вслед.
И каждый волчий взгляд костром
Жег спину, бил, как кнут,
Почуял старый зверь нутром:
Запнешься — разорвут!
И, разорвав его в клочки,
Они вонзят в бока
Друг другу жаркие клыки
За право 
       вожака.