Черный штык по цифири кружит ледяной,
Это полночь, где город коробится кофром,
Где свеча, словно цапля, стоит на одной,
И в трактире над столиком горбится Гофман.

Он бумагой хрустит, он мышиный король,
Он сипит, объедаясь табачной затяжкой.
Муравьиные буквы ползут под корой,
И несется перо вороною упряжкой.

Каблуками пришпорив хромой табурет,
Он глаза раскаляет в кромешную стужу.
Это нечисть толпится, как мошка на свет,
То музыка томит чью-то бедную душу.

Это красная скрипочка с желтой струной,
Музыкант локоток перед грудью топорщит,
У окна вьется пламя на ножке прямой
И домой возвращается войско из Польши.

Ржавой шпагой вползает мороз под халат,
Но горит пред очами крадратик бумаги,
И дымится табак, и грохочет парад,
И хватает перу для сраженья отваги.