Тяжесть банкротства, лавина лазури, рассвет. 
Вновь я свою, как чужую, растратил казну. 
Первым лучом осенил Мосвосход Моссовет. 
Кинули мне, как и всем, Христа ради, весну. 
Сны, от которых густеет процент седины. 
Песни котов гривуазны, гриппозны, грязны. 
Живность десертствует, на фиг пославши метель, 
В ленты ветров целлофановых лупит капель. 
В букинистический книги опять не донёс. 
Вкус вермишели безвкусен, как горе уму. 
Падает спрос на мелодию "Love in Davos". 
Реже скандалят невроз и вопрос "почему". 
Ссора с норой онемевшею сходит на нет. 
Чуть раздражают следы разнесенной любви. 
Жизнь предстаёт иногда чем-то большим, чем бред. 
Тащит сквозь дни сериал о войне по ти-ви. 
Все воскресенья субботник галдит во дворах. 
Мусор не светит, не греет, но долго горит. 
Нимб надо лбом, или шапки горят на ворах? 
Шибздик с крылом из-под солнца сулит мне буллит. 
Дышит клыки и резцы заголивший восторг. 
Жадно, авитаминозно алеет Восток. 
Я не свалился, хотя заступил за черту. 
Сверху мне крутят без удержу "Феличиту". 
Новорожденье во взглядах неведомых дев. 
Блицы слепых ожиданий, безмолвный вопёж. 
Штудии жизни, повторы, стесавшие гнев. 
Что ж тут поделаешь, ладно уж, будет нам, что ж... 
Голубя сделаю - лист непорочный спасу. 
Раму покинет не горечь, не радость, не грусть. 
Выйду на кухню, согрею ладонь на газу. 
Плаксе соседской, как сыну отец, улыбнусь. 
Вот она, Истина - всюду, куда повело! 
Нет виноватых меж тех, кто до марта добрёл. 
Ожил на действенных попках Монтана-орёл. 
Северный Феникс встаёт на сырое тепло. 
Ну-ка, душа, как герань на окне, заторчим! 
Орденских радуг над грязью не греет ли факт? 
Будь же мне родиной, время надежд без причин. 
Драма мудра, как случайно подаренный акт...