Раненым медведем мороз дерет.
Санки по Фонтанке летят вперед.
Полоз остер - полосатит снег.
Чьи это там голоса и смех?
- Руку на сердце свое положа, я тебе скажу:
- Ты не тронь палаша!
Силе такой становясь поперек,
ты б хоть других - не себя - поберег!
Белыми копытами лед колотя,
тени по Литейному дальше летят.
- Я тебе отвечу, друг дорогой,
Гибель не страшная в петле тугой!
Позорней и гибельней в рабстве таком
голову выбелив, стать стариком.
Пора нам состукнуть клинок о клинок:
в свободу - сердце мое влюблено.
Розовые губы, витой чубук,
синие гусары - пытай судьбу!
Вот они, не сгинув, не умирав,
снова собираются в номерах.
Скинуты ментики, ночь глубока,
ну-ка, запеньте-ка полный бокал!
Нальем и осушим и станем трезвей:
- За Южное братство, за юных друзей.
Глухие гитары, высокая речь...
Кого им бояться и что им беречь?
В них страсть закипает, как в пене стакан:
впервые читаются строфы "Цыган".
Тени по Литейному летят назад.
Брови из-под кивера дворцам грозят.
Кончена беседа, гони коней,
утро вечера мудреней.
Что ж это, что ж это, что ж это за песнь?
Голову на руки белые свесь.
Тихие гитары, стыньте, дрожа:
синие гусары под снегом лежат

1925