Огни давно погасли, иду в ночи с опаской,
Как будто повязали глаза тугой повязкой.
Зашторенные окна, и на засовах двери,
И не с кем поделиться, и некому поверить.

И все, что было ярким, смотрите: стало серым!
И все, что было явным, становится неверным.
Ну, кто там, в одиночку, какому горю плачет?
Да что чужое горе, в сравненье с вашим, значит?

Вверху сияют звезды, внизу - потемки склепа.
Ах, все на белом свете устроено нелепо!
Но есть пока надежда, что мир устроен мудро.
Все будет по-другому, когда наступит утро.

Все будет по-другому, когда проснутся люди,
Они глаза откроют, и все иначе будет!
Сорвутся с неба звезды со звоном, как монеты.
Не зря поют об этом бродячие поэты...

Все будет по-другому, когда взойдет Ярило.
Все будет по-другому, совсем не так, как было.
И распахнутся окна, и мы поймем друг друга.
Когда наступит утро, когда наступит утро?

Огни давно погасли, иду в ночи с опаской,
Как будто повязали глаза тугой повязкой.
Зашторенные окна, и на засовах двери,
И не с кем поделиться, и некому поверить.

1984,
Междуреченск