Мне снились запахи чабреца
И бьющий в зенит ковыль,
И ворон, клюющий лицо мертвеца,
Загребающий крыльями пыль.
В этой точке пространства застыли года,
Нож истории был недвижим,
И мертвец не помнил, зачем и куда
Он шёл, когда был живым.
А в каких-нибудь десяти шагах,
В пыльном сухом ковыле
С кровью во рту и звоном в ушах
Я валялся ничком на земле.
Я валялся и думал: «Ещё не конец», –
А страх юлил, как шакал,
Который не помнил, как и мертвец,
Куда и зачем шагал.
... Мою ноздрю щекотала слеза,
И, услышав сдавленный стон,
Я проснулся, с трудом открывая глаза,
И увидел, что это – не сон.