Здесь может быть ваша реклама!!!

Давным-давно, до передачи 'Время' (стихи)

Автор слов: Алексей Дидуров


   Давным-давно, до передачи "Время",
   Не то, что нынче, было, братцы, время!
   И первая любовь моя, братва,
   Сараями и лестницами пахла,
   И солнышко садилось в область паха,
   И было просто все, как дважды два,
   И девочка моя дышала в ухо,
   И ухали в подъездах двери глухо,
   И мы на самом пятом этаже
   Вдоль пополам с испугом разрывались,
   А если рядом двери открывались...
   Но это я не выдержу уже...
  
   Земли так много было во дворах,
   Что мне асфальт на улице казался
   Другой планеты твердью: я касался
   Его - и возникал неясный страх
   Или тревога... В этих двух мирах
   И проходило детство, и прошло.
   Когда ушла ты. Ни к кому. Без ссоры.
   А просто. В мир и город повлекло.
   Туда, где сталь, асфальт, бетон, стекло...
   И то, что мне глаза заволокло,
   В пол земляной двора ушло, как в поры
   Самой Земли... Но разве что взошло?

   У Клепы нос немного набекрень...
   Сейчас он - тучный бармен в "Эрмитаже".
   Пикало мертв. Я помню этот день -
   Он забежал к Авдеевой Наташе,
   Которая женой жила с отцом,
   А тот был не в духах, они сцепились,
   Хрыч трость метнул отточенным концом.
   Мы на поминках с Клепой в смерть упились...
   Он мне писал туда, где я - "ать-два":
   Наташа съехала из страха мести...
   Вернулся на пустырь. Мы однова
   Руины мирные смочили вместе.
   Я пионер. Юннат. Хитрец. Спортсмен.
   На рукаве нашивки предотряда.
   Уста педагогических сирен
   Моим примером утомляют стадо.
   Я прихожу из школы -- галстук прочь,
   В карман - кастет и между пальцев - бритву,
   Вернусь домой, когда вернется ночь -
   Крутить на потолке подвала битву.
   "Опять курил?" - спросонок в темноту
   Уронит мать. Вздохну и не отвечу.
   Засну. И побреду себе навстречу.
   Как поздно я проснусь -- и не дойду...
   А Чекануха-Рая нам была
   Родней родных с прогулок без мамаши -
   Умом слаба, как мы малым-мала
   (А с ней играли в детстве мамки наши!),
   Она весь день пылила средь ребят:
   Гипофиз, что ли, -- не росла, не зрела...
   Однажды отчим драл меня за мат -
   Она его большой доской огрела!..
   Мне бабка рассказала, отчего
   Осталась Рая умственно отсталой:
   У Господа, мол, детства своего
   Не забирать просила -- тот воздал ей...

   О, как уютно было быть своим
   В любом дворе, проулке и трущобе -
   Во встречных взглядах тот же сизый дым,
   Сталь в говорке и мягкотелость в злобе,
   Спрессованная каша в котелке -
   Где бы ни жил любой и каждый, ибо
   Тут и на самом высшем чердаке -
   Небес российских ледяная глыба...
   А встреть я не таких тогда -- на них
   Смотрел бы с мукой зависти недоброй
   И рогом, сообразно с местной догмой,
   На них попер... Но не видать иных.
  
   Пер через двор многоголосый ор
   Динамиков - Билл Хейли, рок-детина,
   Затеивал громоподобный спор
   С девчачьим голосочком Робертино,
   Меж лагерями наводя мосты,
   Премьер в ООН ботинком бил в трибуну,
   Как негритос в там-там, Я жег хвосты
   Пуховым вьюгам, вторя Пэту Буну,
   А мать под "Хаз Булата" дома пьет -
   Нас отчим обокрал до крох - и ходу
   В просторы, где Гагарину поет
   Трансляция неумолчную оду...
  
   Спасибо, детство, азбуке твоей,
   Ускоренному методу прозренья!
   Нет зрения зрелее и верней,
   Чем зренье отрезвленья и презренья!
   И отчимщины перегар густой,
   И глыба кулака, что пышет жаром, -
   Все гнало в ночь -- подмигивать Стожарам
   И пить всей грудью липовый настой!
   Я куковал один в дыре двора,
   Я видел: "завтра" льется из "вчера",
   Я слушал стук насосика грудного,
   С тех самых пор, действительно- родного...
  
   Прости мне, детство, злость и худобу,
   Плешь авитаминозную под кепкой,
   Тоску по пионерской дружбе крепкой,
   Зуд знамя подхватить, вопить в трубу,
   Обиду на судьбу, открытый рот
   Над книжкой "Девяносто третий год",
   Со склада спертой на Новослободской
   (Обложка и рисунки - Савва Бродский) -
   Там в барабан бил маленький валлон,
   И под его растреск рождалась эра...
   Зато я на Кольце смотрел Насера
   Меж стерегущих двух мотоколонн!
  
   Вот школьный фотоснимок - Томка Д.
   Обнявшись на уроках, мы балдели.
   Она ушла с восьмого в Дом моделей -
   Моделью. "Слущай, малчик, быть бидэ!" -
   Я слышу год спустя в ее дворе
   Кавказский бас. Их двое. Все в джинсовом.
   И третий в "Волге". Видно по игре,
   Мне лучше делать ноги. Сделал, словом.
   Я знал, как бить, но я не знал, как быть -
   Я испугался их богатства, мощи.
   С тех пор я ненавижу это. Проще -
   Я не могу Тамару Д. забыть...
  
   Остаток улицы. Фрагмент любви.
   Вот здесь ступали классные твои.
   Вон там висело: "Покупайте джем!"
   Я бы остался, но зачем? Зачем?
   Песчаный ветер взялся завывать.
   Как я забыл уменье забывать?
   И рай, и ад -- все бренно на земле.
   Стою на пустыре. Навеселе.
   День ослепителен. В глазах темно.
   Пью теплое крепленое вино.
   Сдержаться - молод. Плакать - староват.
   Пошли, пошли. Никто не виноват.
  
   1976 год

 

Аудио:

Авторское исполнение (А.Дидуров - Дидуров_А., 2001)
Давным-давно, до передачи 'Время'Давным-давно, до передачи 'Время' (стихи)
  А.Дидуров  А.Дидуров  



Нам очень интересны Ваши отзыва и комментарии


Понравилось? Расскажите об этой странице друзьям!

Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru

Copyright: Bard.ru.com 2014.

`