В этой комнате призрачно-темной,
Побывала волшебная птица.
С той поры, каждой ночью бессонной,
Голос птицы мне в сердце стучится.

           И стихают вселенские битвы,
           Марсианские спят колесницы.
           Ни одной я не знаю молитвы,
           Но я просто обязан молиться.

В этой комнате, призрачно-сонной,
На пятнадцать квадратов - по флагу.
Я пером этой птицы огромной
Заставляю глаголить бумагу.

           Ухнет колоколом колокольня:
           Бубенцы ему вторят бойко:
           - Били. Били нас. Больно! Больно!
           - Горько! Горько!

В этой комнате призраком века
Заседают посланцы Батыя.
На иконе - душевный калека,
А на паперти стонут святые.

           Бьют из кранов болотные воды,
           Телевизор бахвалится магом.
           У корыта скандалят народы,
           И гитара плывет саркофагом.

В этой комнате, призрачно-темной,
Я кормлю эту птицу не хлебом, -
Своей кровью и плотью греховной,
Но за это - беседую с небом.

           Пусть острее отточенной бритвы
           Боль России мне в сердце вонзится.
           Ни одной я не знаю молитвы,
           Но я просто обязан молиться!

Лето 1990