По развалинам города сквозь тополиный пух,
вдоль канала, обросшего каменной пылью,
продвигаюсь бессмысленно, попирая мать-мачеху и лопух —
как сквозь сон или миф, называвшийся некогда былью.

В этом доме с лепниною в три пустых этажа,
где озябшие крысы поднимаются из подвала,
проживала когда-то одна молодая душа,
в ожиданье высокой любви — изнывала.

Обнажились булыжники: прохудился асфальт,
проступает костляво былая эпоха...
И смердит настоящее. Настоящее, сущее — жаль.
А былое с грядущим — не более грустного вздоха.

1992 г.