Все было, я помню, шел дождь торопливо.
Антоновкой пахли сады.
И губы твои были с запахом сливы
И с привкусом скорой беды.

А ветер, я помню, как старенький дворник,
Гнал дождь веткой яблони прочь.
Была только ночь с воскресенья на вторник.
Была только ночь, наша ночь.

И нашими были и август, и воздух,
Все блики, и звездная соль.
Но в алом разрыве рябиновых гроздьев
Маячили страхи и боль.

Плыл месяц — любому безумству потворник,
Сумевший судьбу превозмочь.
Была только ночь с воскресенья на вторник.
Была только ночь, наша ночь.

Голодное сердце открыто для страсти.
Но вот мы очнулись и вдруг
Себя ощутили гораздо несчастней
Опавшей листвы на ветру.

Шуршал за окном похмелившийся дворник,
Улики той ночи кляня.
Все те, кто нас ждал с воскресенья на вторник,
Простят и тебя, и меня.