Я полмира почти через злые бои
	Прошагал и прополз с батальоном,
	А обратно меня за заслуги мои
	С санитарным везли эшелоном.

		Подвезли на родимый порог,-
		На полуторке к самому дому.
		Я стоял - и немел, а над крышей дымок
		Поднимался не так - по-другому.

	Окна словно боялись в глаза мне взглянуть.
	И хозяйка не рада солдату -
	Не припала в слезах на могучую грудь,
	А руками всплеснула - и в хату.

		И залаяли псы на цепях.
		Я шагнул в полутемные сени,
		За чужое за что-то запнулся в сенях,
		Дверь рванул - подкосились колени.

	Там сидел за столом, да на месте моем,
	Неприветливый новый хозяин.
	И фуфайка на нем, и хозяйка при нем,-
	Потому я и псами облаян.

		Это значит, пока под огнем
		Я спешил, ни минуты не весел,
		Он все вещи в дому переставил моем
		И по-своему все перевесил.

	Мы ходили под богом, под богом войны,
	Артиллерия нас накрывала,
	Но смертельная рана нашла со спины
        И изменою в сердце застряла.

		Я себя в пояснице согнул,
		Силу воли позвал на подмогу:
		"Извините, товарищи, что завернул
		По ошибке к чужому порогу".

	Дескать, мир да любовь вам, да хлеба на стол,
	Чтоб согласье по дому ходило...
	Ну, а он даже ухом в ответ не повел,
	Вроде так и положено было.

		Зашатался некрашенный пол,
		Я не хлопнул дверьми, как когда-то,-
		Только окна раскрылись, когда я ушел,
		И взглянули мне вслед виновато.


	1974