Сообщают историки дошлые,
Размещая по полочкам прошлое:
Камикадзе - явление не пошлое,
А ракета с живым рулевым.
Хоть он жертва разбитой Японии,
Когда та пребывала в агонии,
Если плюнуть на все антимонии:
Мертвым - слава, легенды - живым.

Пусть он летчик и засамураенный,
Но борец и фанатик отчаянный,
Мчался к цели в кабине запаянной
И не мыслил дожить до седин...
Ну а наши, в то время жестокое,
Шли на немцев в отчаянном штопоре
(Их колонны и шили и штопали),
Вовсе не закрывая кабин.

Вот об этом припомнил невольно я,
Когда шли телеречи крамольные...
Как спикировал в краеугольные
Камикадзе в родной стороне!
Не качнулось огромное здание,
Все "зенитчики" знали заранее,
У расчета - расчет и задание,
А у жертвы - мишень на спине...

И зенитки и зрители хлопали,
Камикадзе срывается в штопор и
Чует сердцем: один воин во поле!
А краснеет лишь телеэкран...
Воин-смертник - находка Японии, -
Неужели мы тоже в агонии?
Что ж мы замерли, как посторонние?
Камикадзе идет на таран...

Июль 1988