Вяч. Кондратьеву

Слетались девочки в наш двор в часы рассветные,  
они нас лаской окружали и жужжали.  
ы были первыми у них, да и последними,  
и мы под это их жужжание мужали.

Судьба ко мне была щедра: надежд подбрасывала,  
да жизнь по-своему текла -- меня не спрашивала.  
Я пил из чашки голубой -- старался дочиста...  
Случайно чашку обронил -- вдруг август кончился. 

Двор закачался, загудел, как хор под выстрелами,  
какой-то Ленька Королев кричал нам что-то... 
Любовь иль злоба наш удел? Падем ли, выстоим ли?  
Мужайтесь, девочки мои! Прощай, пехота! 

Примяли наши сапоги траву газонную,  
все завертелось по трубе по гарнизонной.  
Благословили времена шинель казенную,  
не вышла вечною любовь -- а лишь сезонной. 

Мне снятся ваши имена, не помню облика:  
в какие платьица мечталось вам облечься? 
Я слышу ваши голоса, не слышу отклика,  
но друг от друга нам уже нельзя отречься. 

Я загадал лишь на войну -- да не исполнилось.  
Жизнь загадала навсегда -- сошлось с ответом...  
Поплачьте, девочки мои, о том, что вспомнилось,  
не уходите со двора, нет счастья в этом!

1973