Он бил наотмашь, прямо в центр нерва, 
 И очень просто ведал о простом, 
 И словом  души очищал от скверны
 И бился правдой, в кривду, как в бетон. 

 Так жил поэт среди других поэтов, 
 Летя в фатальный миг своей судьбы. 
 Дуэль без правил - правила Советов, 
 Влепила в спину девять граммов лжи. 

 Вот он упал в костюме из сомненья 
 Застыли мизансцена, люд и пир. 
 И, не дождавшись сцены погребенья, 
 Воскрес он вновь в безумный этот мир. 

 Воскрес актером, другом и поэтом,
 Воскрес кем был, с распятою судьбой,
 Воскрес как Бог, а кто бы мог при этом,
 Прийти опять , взорвав собой покой.

 И по сей день меня терзает дата, 
 Когда рука поэта бросила перо, 
 Но по инерции секира супостата 
 Секла его правдивое чело: 

 - Ты диссидент, опасный государству, 
 Ты ложь бросал во вражий микрофон: 
 Про церковь и кабак, тюрьму и пьянство -
 И хрип  пытался выдавать за стон. 

 Пел про войну и горные стремнины, 
 Но сам не  воевал, и в горы не ходил! 
 – Побойтесь Бога, он был сам ВЕРШИНОЙ, 
 И всю войну сквозь сердце пропустил. 

 Его слован летели к нам с небес, 
 Дождем из слёз на ссохшуюся ложь, 
 Спасая нас, и зря старался бес 
 Их совесть разменять на ржавый грош.

 Шторма застыли в беге вертикальном, 
 Оборван парус, одинок причал, 
 И нёс его народ в гробу хрустальном, 
 И в первый раз он просто промолчал. 

 Молчали все, сливались поколенья, 
 Страна не верила, что он загнал коней 
 Но вот Таганка встала на колени, 
 И вся Россия встала в  след  за ней…