Люблю весной в начале мая
Буквально каждую деталь:
В окно жена глухонемая
Подслеповато смотрит в даль.
 
Там на заброшенной скамейке,
Где скоро будет (нрзб.),
Щебечут, словно канарейки,
Старушки в пыльных шушунах.
 
Покуда ж пусто свято место,
Супруга может помечтать,
Ведь никогда ее (нрзб.),
(нрзб.) мысли три, от силы пять.
 
Но лишь одна из них неясно
Ее сердечко ворошит,
Что (нрзб.) ее прекрасный
Джигит или богатый жид.
 
Ей все равно, еврей, грузин ли,
Да хоть татарин, ё-моё,
Ей главное, чтобы как Зимний,
Он взял бы приступом её.
 
Чтоб, встав на правое колено
И руку к сердцу приложив,
Ей клялся бы самозабвенно
В любви, покуда будет жив.
 
Она мечтает, как ребенок,
А я для красного стишка,
Бесцеремонный, как подонок,
Слежу за ней исподтишка.
 
Мне бы схватить ее в охапку,
(нрзб.) к рассвету убежать,
(очень нрзб.),
Детей бы малых нарожать…
 
Но нет, я стар, как пень трухлявый,
Бессильно даже мумиё.
Пускай другой еврей кудрявый
Таскает на руках её.
 
Пускай грузин или татарин
Цветы ей дарит каждый день.
А я за то лишь благодарен,
Пусть я трухляв, как старый пень,
 
Но жив пока и жить не лень,
Как завещал великий Лень!