Мне русские милы из давней прозы  
и в пушкинских стихах.  
Мне по сердцу их лень, и смех, и слезы,  
и горечь на устах.  

Когда они сидят на кухне старой  
во власти странных дум,  
их горький рок, подзвученный гитарой,  
насмешлив и угрюм.  

Когда толпа внизу кричит и стонет,  
что - гордый ум и честь?  
Их мало так, что ничего не стоит  
по пальцам перечесть.  

Мне по сердцу их вера и терпенье,  
неверие и раж...  
Кто знал, что будет страшным пробужденье  
и за окном пейзаж?  

Что ж, век иной. Развеяны все мифы.  
Повержены умы.  
Куда ни посмотреть - все "скифы, скифы, скифы...  
Их тьмы, и тьмы, и тьмы".  

И с грустью озираю землю эту,  
где злоба и пальба,  
мне кажется, что русских вовсе нету,  
а вместо них - толпа.  

Я знаю этот мир не понаслышке:  
я из него пророс,  
и за его утраты и излишки  
с меня сегодня спрос.