От начальной, навязчиво ноющей ноты,
каковую в костеле в Четверг ординарный
на органе твердит без особой охоты
ученик нерадивый, хотя не бездарный, -

до тамтама в пещере, где высится дико
черномазый туземный кумир - недотрога,
перед коим шаманы для пущего шика
сожигают воинственный труп носорога;

     от вождя монастырской общины,
     говорящего вслух по тетрадке,
     что миряне не суть человеки
     и достойны кнута и вольера, -
     до такой же примерно картины,
     но в обратном зеркальном порядке
     отраженной давно и навеки
     в оловянных глазах Люцифера;

     от кисейной спиритки, чьи пассы
     что ни ночь повергают в нокдаун
     и ее, и ее корифея,
     колдуна - антиквара с бульвара, -
     до вполне богомольной гримасы
     на лице робинзона, когда он
     снаряжает бумажного змея
     для поимки воздушного шара;

от фигурных, могильных, нагрудных, нательных
разномастных крестов мишуры многоцветья -
до пунктирных, что спрятаны в стеклах прицельных,
и косых, означающих номер столетья;

от пустыни, где город,. внезапный как манна,
пилигрима пленяет повадкой минорной, -
до морей, чье спокойствие выглядит странно,
а цунами с тайфунами кажутся нормой;

     от одной ясновидческой секты,
     из которой не выбьешь ни звука, -
     до другой, не привыкшей терзаться
        и поэтому лгущей свободно;
        от усердья, с каким интеллекты
        вымеряют миры близоруко, -
        до завидной манеры мерзавца
        что угодно считать чем угодно;

        от письмен, где что дело что слово, -
        до холерных низин, где пожары;
        от застывшего салюта -
        до морозного, смрадного хлева;
        от угла колпака шутовского -
        до окружности папской тиары;
        от меня, маловера и плута, -
        до тебя, о Пречистая Дева.